«Включите кошку погромче» — второй по счёту прозаический сборник Сергея Махотина, выпущенный «ДЕТГИЗом». С «Вирусом ворчания» (см.: Коротко: Махотин С.А. Вирус ворчания) они перекликаются как оформлением (тот же формат и близкие по стилистике, простенькие чёрно-белые картинки), так и содержанием. В обоих собраны забавные рассказы про полную неожиданностей, порой тревожную, но чаще весёлую и счастливую детско-ученическую жизнь. Новая книга получилась чуть легковесней, чем «Вирус ворчания»: в ней больше шутливых зарисовок и не так много полнокровных рассказов. Она хороша скорее как продолжение, «добавка» к предыдущей.

Проще всего охарактеризовать прозу Сергея Махотина, сравнив её с рассказами В.Драгунского, Н.Носова или Ю.Сотника. Она отчётливо на них похожа — тот же тип юмора, схожие темы и ситуации, знакомый язык. Так, пожалуй, можно описать и основное достоинство этих книжек: прямое наследование привычной, проверенной советской традиции в современном варианте. Впрочем, как раз с «современностью», то есть с самим временем, в рассказах случается некий казус. Кажется, что определить, когда именно были написаны рассказы или в каком времени живут их герои, хотя бы с точностью до десятилетия, невозможно. С одной стороны, говорение на языке советской литературы заранее немного сбивает с толку. С другой — в рассказах описывается уже не очень узнаваемый уклад быта. Хотя в них то и дело встречаются реалии, определённо относящиеся к современности (вроде модных марок машин или надписи «Аршавин» на футболке), общий строй жизни скорее напоминает советские времена: дети гуляют во дворах, их мамы (домохозяйки?) высовываются из окон и зовут их на борщ, родные тёти через одну работают в овощных магазинах, основу домашнего интерьера составляют диван, пианино и портрет на стене, а профессии детской мечты — конечно же, полярник и геолог. Дело даже не в том, что сейчас это скорее нетипичные явления. Просто все вместе они создают некий странный дух — дух не современной, но какой-то иной жизни. Кажется, в этих рассказах Махотину удалось вообразить особый постсоветский мир, из которого ушло всё тревожное или нарочитое (вроде пионерской организации) и осталось только хорошее: добрососедские отношения, безопасные улицы, непритязательный быт и, разумеется, весело исследующие всё это дети.

Сам автор как будто замечает это странное свойство своих историй и честно пытается разомкнуть беззаботную и немного старомодную целостность их фона, его предзаданную безвременность. Он легко вставляет в сюжет какие-нибудь актуальные поветрия, абсурдные чудеса, лёгкие намёки на узнаваемые проблемы (как в зарисовке про президента, решившего стать поближе к народу). Автор может даже, как в рассказе «Боря Лаптевых», вдруг сломать обычную крепкую законченность рассказа, заменив оптимистическое разрешение сюжета нечаянной неудачей и безысходностью. Но всё это не меняет сути: как Симпсоны из серии в серию остаются жёлтыми, так и персонажи Махотина остаются детьми, какими мы привыкли их представлять ещё по советским книжкам. Неправды в этом нет: нынешние сверстники махотинских героев наверняка узна́ют в рассказах себя и своих одноклассников, но нет и полной естественности — всё-таки новых детей надо бы описывать новыми средствами.